Чья клетка шире
Отбросим эмоции. Из сказанного Джо Байденом нашего внимания достойна лишь гипотеза об увядании банковского сектора. За последние пару лет редкий даже отечественный эксперт не помянул наши финансовые институты плохим словом: и проценты по кредитам высокие, и реальный сектор не в чести. Предсказывали и возможный проигрыш российских банков в конкурентной борьбе с коллегами транснационального масштаба.
Пока об этом говорить рано: отечественные банки хорошо прикрыты законодательно и политически. Основной держатель финансов – государство и подконтрольные ему банки. Крупнейший денежный институт, с которым имеют дело компании и граждане, – Сбербанк – хоть и акционерное общество (о чем не устает повторять в каждом рекламном объявлении), но учредитель и основной собственник его Центральный банк Российской Федерации. Активы Сбербанка составляют четверть банковской системы страны, а доля в совокупном банковском капитале держится на уровне 30%.
Этот и другие «исконно российские» банки живут, как в капсуле: прямой доступ международного банковского капитала на отечественный рынок закрыт. То есть открыть филиал в России нельзя, зато можно купить какой-нибудь местный банк или основать дочерний, как сделали это большинство крупнейших банковских домов мира.
Однако создать дочерний банк – значит выделить средства на отдельный уставный капитал и попасть в прямую зависимость от экономического режима и бюрократии данной страны. Если правила игры на рынке меняются часто и механизм принятия решений непрозрачен (как в случае с Россией), банкиры испытывают большие неудобства, а риск их бизнеса возрастает.
Тем не менее за последние годы влияние зарубежного банковского капитала в России возрастает. Согласно рейтингу агентства Интерфакс-ЦЭА, составленному по состоянию на 1 января 2009 г., банковские активы-нетто (разница между суммарными активами и обязательствами) распределились следующим образом.
На первом месте, разумеется, Сбербанк России – его активы составили 6,6 трлн руб. На втором – Газпромбанк с активами на 1,7 трлн руб. Россельхозбанк занимает третью позицию с большим отставанием – уже 809 млрд руб. Далее: 4-е место у «Банка Москвы», 5-е – у «Альфа-Банка», 6-е – у ВТБ. Уже на седьмом месте встречаем первый банк родом из Европы: «ЮниКредит Банк». Считаем «варягов» дальше: 8-е место – «Райффайзенбанк», 15-е – «Банк Сосьете Женераль Восток», 20-е – «Ситибанк», 27-е – «Дойче Банк», 43-е – «Сведбанк», 48-е – «Королевский Банк Шотландии».
Во второй пятидесятке крупнейших банков России находим «ДжиИ Мани Банк», «Морган Стэнли Банк», «Первый Чешско-Российский Банк», «Дж. П. Морган Банк», «М2М Прайвет Банк», «Свенска Хандельсбанкен» и «Банк оф Токио-Мицубиси». Я перечислил лишь те банки, названия которых совпадают с «материнскими». Есть в России и такие банки, что куплены иностранными, но прежние названия свои не сменили. Например, недавно скандинавской финансовой группой Nordea был приобретен «Оргрэсбанк».
Как посчитать
С одной стороны, чистые активы этих банков существенно уступают российским лидерам. С другой – это смотря как считать: давайте сравним активы не дочерних, а материнских банков. Возьмем UniCredit Group, чистые активы которой по состоянию на 30 марта 2009 г. достигли 1,028 трлн евро. В пересчете на рубли (по курсу 45 за евро) это 46,3 трлн руб. То есть почти в 7 раз больше, чем у Сбербанка.
Дальше – больше: американский колосс Citigroup Inc. располагает активами порядка 2 трлн долларов (по текущему курсу это 64 трлн руб.). Даже шведский Swedbank в конце 2008 г. владел активами в 152 млрд евро, что по курсу составит 6,8 трлн руб. То есть главный банк маленькой Швеции по размеру активов – как первый банк нашей «энергетической сверхдержавы».
Российские банки в свою очередь богаты «бесценными активами» – филиальной сетью и тесной (порой родственной) связью с местной политической и корпоративной элитой. Однако эти преимущества не компенсируют недостатки: низкий уровень сервиса, высокие проценты по кредитам, зависимость от господдержки и «заскорузлость мышления руководства», как принято говорить.
Если отечественный банк для пополнения своих резервов обращается либо напрямую к государству, либо к приближенным «ко двору» банкам, то дочерние западные банки, как правило, получают кредитные ресурсы от «материнских». Стоимость таких ресурсов устанавливается внутри холдинга, коррупции на этом уровне почти нет. В России, как известно, с приходом кризиса средний размер взятки увеличился в 3 раза, и банковский сектор здесь не является исключением. Вспомним и главный прошлогодний скандал, когда взятые у государства для кредитования реального сектора экономики деньги оказались на валютном рынке.
В последнее время в российском банковском секторе нарастает кризис ликвидности. Все началось еще в «тучные годы», когда рост банковских активов минимум на треть происходил за счет коротких зарубежных денег. Наше банковское сообщество, по мнению аналитиков, всерьез уверовало, что привлечение краткосрочных иностранных займов и финансирование этими деньгами всевозможных российских «прожектов» (вспомним здесь о коррупции) может продолжаться бесконечно.
Если в 2004 г. российские банки заняли на Западе 7,1 млрд долларов, то в 2006 г. – уже 51,2 млрд долларов. Теперь «стройки века» встали, и крупные кредиты перешли в разряд проблемных (чего стоил недавний «водевиль» с 17-миллиардным займом, предоставленным Газпромбанком одной привилегированной московской корпорации).
Кто вылетит первым
В этой ситуации и вправду уверуешь в скорую кончину наших банков, место которых займут крупные международные финансовые корпорации. Правительство и топливно-энергетическое лобби опасаются, что эти «акулы капитализма» станут влиять на финансово-кредитную политику государства, которая складывалась во многом именно в интересах крупнейших монополистов.
И «акулы» эти уже тут как тут. «Мне кажется, что эффективнее было бы обвалить рубль одномоментно, – сказал в недавнем интервью журналу «Банковское обозрение» председатель правления ОАО «Сведбанк» Раймо Вало Юхани. – Правительство могло сказать, что в результате кризиса рубль подешевеет на 20%. В таком случае люди знали бы, чего ожидать и к чему готовиться.
Наше правительство, как известно, выбрало другой путь – плавной девальвации. А почему? Одна из главных причин – отсутствие надежной финансовой «подушки» быстрого вливания в национальную экономику. На поддержание курса рубля деньги уходят, но плавно, в надежде на то, что доллар или евро в результате каких-то общемировых явлений сами упадут в цене. В случае с резким и плановым обвалом рубля крупные суммы пришлось бы единоразово влить в экономику (через льготные кредиты предприятиям) и в социальный сектор – для повышения пенсий, зарплат бюджетникам и пр. Да и отечественным сырьевикам плавная девальвация отчасти на руку.
Трудно быть пророком в этой ситуации. По-видимому, ответ на вопрос, откроется ли банковский рынок России для западных финансовых структур, кроется в другом: «Что важнее: нефгетазовая монополия или финансовый сектор?». Не исключено, что в обмен на мировые кредитные ресурсы для сырьевиков Запад получит выход на российский банковский рынок. Тогда-то и наши старушки, на радость «заокеанским ястребам», будут обсуждать на скамеечке: «Петровна, ты в каком банке пенсию держишь – в «Сосьете Женераль» или в «Райффайзен»?».
http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10260243@SV_Articles
